ПРЕДИСЛОВИЕ

Песнь Сано Таро — один из тех редких литературных перлов, которые можно читать и перечитывать, даже когда смолкнут все другие голоса. Эта небольшая книга содержит в себе квинтэссенцию мудрости столетий. Это тысяча книг в одной книге. И каждое ее прочтение — это новое откровение. Это чудесная книга, в самом прямом значении даного слова, ибо она «изумляет, как настоящее чудо». Однако не на каждого читателя она производит подобный эффект. Некоторым она может показаться по-детски наивной, хотя правильнее было бы назвать ее по-детски непосредственной, а это уже совершенно иное. Очевидно, что она адресована «детям нынешнего поколения, более мудрым, чем дети света», то есть более мудрым, чем те, кто судит обо всем в строгом и холодном свете чисто рационального мышления. Называя эту книгу чудесной, я не имею в виду историю ее появления или сопутствовавшие ее «нисхождению» обстоятельства, которые иначе как чудесными не назовешь. Эти обстоятельства я предпочитаю обойти молчанием, ибо если они представляются бесспорными людям определенного склада ума, то, по мнению других людей они лишь умножают предрассудки. Предъявить претензии на сверхъестественное вдохновение настолько же легко, насколько потом сложно доказать их обоснованность. Поэтому единственным критерием проверки истинности такого рода претензий является (и всегда должен быть) сам текст, то есть содержание вдохновенного послания: принадлежит ли оно вневременному, архетипическому миру или же является только очередной тенью в мире теней. Все прочие критерии не приносят пользы. Лично меня как интуиция, так и разум приводят к мысли о том, что данная книга вполне выдерживает упомянутое испытание. Разумеется, интуиция слишком личное понятие, и потому, каким бы убедительным аргументом она ни являлась для своего обладателя, ее невозможно ни объяснить, ни обосновать ни для какого другого лица. Но разум и диктуемые им выводы опираются на объективные аргументы. И вот какие доводы в пользу собственной точки зрения могу привести я сам: Подобно многим мореплавателям, потерпевшим крушение на мелководье нашего времени, я все время с надеждой вглядывался в метафизический горизонт, надеясь разглядеть спасительный парус, то есть какое-нибудь просветляющее и указующее учение, которое сделало бы возможным практическое воплощение духовной жизни человека, не менее конкретное и реалистичное, нежели ощущение им собственной физической эфемерности и слабости. Я нашел то, что искал, в древней мудрости Востока, а именно философию, науку и метод, удовлетворяющие моим нуждам. Впрочем, вполне возможно, что эта мудрость способна произвести должное впечатление только на тех, кто, как и я, уже в достаточной мере пропитан духом Востока и потому без особых затруднений может настроить собственную душу на восточный лад; в то время как другим, иначе устроенным людям может и должно подойти нечто совершенно иное. И вот с течением времени внутри меня постепенно пробудилось ощущение того, на что именно должно быть похожим это «нечто»: какие элементы «оно» должно содержать и каким условиям соответствовать, чтобы удовлетворять потребности современного мира. Я решил, что такого рода учение должно быть достаточно простым, чтобы его мог постичь даже рядовой, неподготовленный разум, и в то же время настолько утонченным, чтобы не быть до конца понятным даже самому высокообразованному и выдающемуся уму. Хотя оно должно проливать новый свет на природу и строение космоса, оно также должно подсказывать человеку некий образ действий, иначе говоря, сочетать в себе как теорию, так и метод. Но самый верный знак, который должен был указать мне на истинность данного учения, состоял (в моем воображении) в том, что оно не могло не содержать в себе некое откровение, касающееся проблемы пола, пусть даже не явно, а только косвенно изложенное. Условия, определяющие ныне взаимоотношения мужчин и женщин в великих центрах англо-саксонской цивилизации, можно назвать в буквальном смысле беспрецедентными по причине изменившегося статуса женщины. Ее так называемая эмансипация, ее вторжение в сферы, в которых доселе господствовал мужчина, в бесчисленном множестве случаев приводят к диаметральному изменению метафизических функций. И это обстоятельство становится причиной возникновения психического и физического напряжения у представителей обоих полов, проявляющегося в виде аномалий. Романы, пьесы и даже сплетни — все буквально насыщено сексуальными проблемами; и зачастую необходимо рассмотрение практически всех аспектов общественной жизни при помощи психоанализа. Данное обстоятельство ясно указывает на пробуждение в человеческом сознании острой заинтересованности в упорядочении взаимоотношений между мужчинами и женщинами во всех аспектах и предрекает большие перемены в этих отношениях, поскольку в той форме, в которой они существуют сейчас, они порождают великую эмоциональную нищету и физическую напряженность, не говоря уже о той мрачной тени, которую они бросают на будущность всего человечества. Поэтому всякое учение, претендующее на статус нового откровения (как, опять же, рассуждал я сам), должно было заключать в себе какое-нибудь целительное прикосновение к этой кровоточащей ране. «Песнь Сано Таро» в той или иной степени соответствует всем вышеперечисленным условиям, особенно последнему; ибо проблема пола рассмотрена в этой книге в космическом аспекте, включая сюда также и уровень микрокосма, или человека. Или же из уважения к тем, кто станет утверждать, что в космическом аспекте не существует никаких половых различий, я могу сказать, что эта книга посвящена универсальной двухполюсной силе, позитивный аспект которой проявляется на человеческом уровне в виде мужчины, а негативный — в виде женщины. Впрочем, мне не хотелось бы, чтобы у читателя сложилось мнение, будто рассмотрения проблемы пола вполне достаточно для того, чтобы я возвел эту книгу в ранг святого писания, такого как «Бхагавадгита», «Дхаммапада» или Новый Завет. Для этого ей недостает содержательности фразы, утонченности изложения и духовного богатства, присущих истинным библиям человечества; и все-таки она из их числа. Я утверждаю только то, что ее следует отнести к той пока небольшой, но постоянно растущей категории книг, которые, будучи отличными друг от друга, все сходятся в одном — в том, что подсказывают нам возможность выхода из пучины отчаяния, в которую ввергла нас материалистическая наука, и скорее анимистический, нежели механистический взгляд на вселенную. Современная наука подталкивает нас к продвижению в этом же самом направлении, отрекаясь от своей прежней концепции материи. Ибо новейшие теории рассматривают все формы как простое взаимодействие сил. Более того, они признают, что силы эти управляются математическим законом такой универсальности, красоты и совершенства, которые предполагают существование и действие некоего высшего разума; а это допущение открывает прямую дорогу к умозаключению, согласно которому все силы являются сущностями и все воспринимаемое нами проявленное существование является свидетельством их активной деятельности и результатом этого. Но в таком случае все сущности — это силы (не больше и не меньше), степень могущества которых определяется условиями их бытия; и мы сами, коль скоро мы тоже имеем собственное бытие, можем стать, благодаря «бракосочетанию сил» хозяевами жизни, возвысившись над законом, приговорившим нас быть ее вечными рабами. Это ли не благая весть для смертных; это ли не проблеск надежды на преодоление нашей нынешней безнадежности?! И все это дает нам книга, которую надлежит прочесть без заведомого скепсиса и предубеждения. Не каждый сможет принять ее или пожелает сделать это; но те, кому это удастся, извлекут из нее несомненную пользу и благословение.

Клод Брэгдон